Пересмотр дела.
СМИ все чаще муссируют тему, выдавая как само собой разумеющееся, будто «хорошие» люди не «покинули родину», а вот плохие – «бежали». Любой восходящей власти выгоден этот ракурс, в корне неверный, а для будущего и опасный. Какой была ситуация, которую заставляют теперь нас забыть? Почему в постперестроечных столицах (периферия всегда жила и будет жить в другом измерении) на самом деле остались - из тех, кто в принципе мог бы уехать - лишь дураки или воришки?
На третий день путча августа 91-о только слепой мог не видеть, что «мы проиграли». Вместе с Ельциным, в которого верили искренне и наивно, - по-российски свято. Демократы с Ельциным - в том смысле, что уж на четвертый день первого путча было понятно, что Ельцина подмял направляемый кем-то поток, обещанные нам свободы – сплошная фикция, и мы лезли под танки и стояли в оцеплении на площадях, по сути, впустую. Как всегда, нас использовали, поимели. О чем уже не стеснялись говорить в голос притихшие было на время общего энтузиазма коммунисты. Рядовые «демократы по убеждению» не понимали, что и Ельцин мог разыгрывать карту, и что стихия отнюдь не стихийна. Друзья выполняли свой долг – расклеивали листовки в метро, писали воззвания и стихи, обзванивали знакомых и призывали, возможно, на смерть; на крыше нашей радиостанции стоял пулемет, не спали мы сутками, - словом, никто не шутил, уж мы-то отнюдь не играли. Кто мы? Вся интеллигенция, еще не отъехавшая и не уничтоженная иными какими способами, - многонациональная. Иных уж нет...
После этого стали сворачиваться те имевшие (часто просто купившие) еврейские документы, кто не уехал еще в 90-м - когда я, к примеру, не пускала своих русских детей в школу, чтоб они не видели, как происходит погром