А

А.Барсуков, Л.Володимерова. Эссе по переписке.

ЛВ: - Саша, по твоей просьбе начнем разговор с твоей же любимой темы: "Это женщины. О-о!". Аргумент (провокация) – контраргумент. Хочешь ли ты опровергнуть что-либо из нижеследующего? - Любовь движет всем. Серьезный ее показатель - тебе не нужно видеть и слышать предмет обожания, несмотря на пленительную, а подчас с ума сводящую тоску. Обладать можно на расстоянии. Но заботит тебя в основном то, счастлив ли твой объект, независимо от твоего присутствия или отсутствия. Ты переживаешь, что ты не с ним рядом, не эгоистически, - как раз жаль, что не можешь, в первую очередь, осчастливить е г о - е е (ведь ты представляешь, к а к мог бы!).

Удастся ли с ним попрощаться, если он-она погибнет (а тебя не допустят его родные)? Ты уже просчитал, как быстрей и тише уйти, чтобы не мучиться - после.

А как примирить себя с мыслью (несмотря на произнесенное), что обладать вообще никем невозможно: в лучшем случае это - два одиночества, пересекшиеся молниеносно?

Ты, как правило, интересен другому, если сам равнодушен. Ты несамодостаточен: любви заменителей нет, и перевод
эротической энергии в творческую - эквивалент только временный.

АБ: - Имеет место терминологическая неразбериха. По крайней мере следует различать любовь эротическую, связанную в первую очередь с «запахом», понятием, правда, невербализируемым, но семантически понятным. Эротика и порнография «пахнут» секретом, в смысле продукта активности неких желёз. Посему и перевод эротической энергии в творческую - эквивалент только временный.

В любви же высокой запах не приветствуется, скорее наоборот. Предметом такой любви можно обладать на расстоянии. Предмет любви эротической неизбежно принадлежит – тут кстати Э.Базен: «...женщина (...) принадлежит не тому, кто считает ее своей по праву, а тому, кто в неё проникает». Так что «с любимыми не расставайтесь...».

В любви эротической речь идет о многократной доступности объекта, только в этом контексте можно говорить о том, счастлив ли твой объект. Счастье здесь не более чем целевое довольство объекта и готовность «дать». Но и в любви высокой соображение, счастлив ли твой объект, болтается где-то на последних местах. От объекта здесь требуется по сути то же «дать», только речь идет о вещах «высоких»: восхищение, admiration, Begeisterung, не обязательно требующих «счастливости» объекта. Бледная и страдающая дамочка (или, наоборот, рыцарь, ковбой и пр.) так же способна вызывать Begeisterung, как и шаловливая хохотушка. Begeisterung - семантически наиболее точное слово, оно предполагает «повышение уровня духа», происходящее за счет объекта (или благодаря его СУЩЕСТВОВАНИЮ). Хватать объект руками не входит при этом в программу. Ежели такое паче чаяния случится, высокое чувство может трансформироваться в низкое, эротическое. А может и не трансформироваться. К примеру, из-за запаха.

«Обладать» объектом безусловно возможно, но дело это либо случайное (влюблена как кошка) и приходит в основном невовремя, либо нудное и хлопотное, предполагающее действительное проникновение под кожу объекта и его «ведение». Большая часть населения, кстати, «ведется» - потенциально, разумеется. Однако случайные воздействия на пару извне могут свести на нет многомесячные усилия по взращиванию зомби.

«Интересен другому, если сам равнодушен» - э, нет! Таинствен, закрыт, скуп на проявления чувств. Но никак не равнодушен. Ставшего равнодушным супруга пытаются расшевелить криком и ревностью, но с любовью-то тут какая связь? Это спорт или дурацкие амбиции.

ЛВ: - Таинствен... Я принимаю. Насчет невозможности обладать никем в принципе – пусть нас рассудит читатель, я настаиваю на своем. Есть иллюзия обладания, но дУши, даже сливаясь в редкой гармонии, всегда живут по отдельности. Точно так – один – умираешь.

О любимом хочется говорить. А чтоб не любить – по крайней мере нужно быть рядом... Конечно, о частностях мы не договоримся не только потому, что он любит глазами, а ей предписано – ушами, но и потому, что у любого «да» обратная сторона медали – такое же твердое «нет». Любое белое доказуемо черным, и наоборот. Мы не составим литературной гармонии, так как по отдельности, в реале, ее не нашли.

Давай задержимся на «ведЕнии населения», расширив программу и предполагая расплывчатость ситуаций. Почему так уютно в дурдоме - при главвраче; в армии, тюрьме, государстве – при пахане; в церкви – Балде при попе, - как женщине – при мужчине? Гармония отрицания. Мы непременно упремся в эротику. Превалированием мужского или женского начала обусловлено все вообще, искусство – обречено им.

Потому не хотелось бы задерживаться на эротике: углубимся в сильные чувства. В управление страстью – и неуправляемость страсти. В неоднородность любви – к мужу, сыну, цветку, щенку, виртуальной картинке. В одновременность происходящего – и отсутствие времени. Как ты его ощущаешь? По роману Амаду был фильм (отличный от книги, мной читанной по-португальски, а на русском - купированной): двое любят друг друга, а прежний, умерший муж сидит на шкафу, реагирует...

Куда деть наше прошлое? Что ты делаешь с «лишней памятью» - стоЯщей на полке в другом измерении книгой, до которой не дотянуться ни в разрушенный дом, ни в оставленную страну; с тайной грибницей, до которой ты не добирался пару-тройку десятилетий - а под листьями и хвоей остались лисички; с тем коротким путем от порога и до метро, где ты обходишь полуоткрытый люк с морозным паром и – привычно - уже не отсчитываешь шашечки кафеля у последней двери вагона?.. И куда все это уходит – точней, к чему мы приближаемся?

АБ: Мне по-прежнему неуютно в твоем тезаурусе. «Души, сливающиеся в редкой гармонии...». У простых души простые, у сложных – сложные. Если подойти механистически, то сложные объекты вряд ли способны слиться гармонически, скорее так – где-то по краю, отдельными своими щупальцами. Когда я был наивный, я думал, что все умные должны, вынуждены думать одинаково: ну, про общее благо, прогресс духовный и пр. Ты, вероятно, имеешь что-то в виду, что до меня не доходит. Покрути настройку... Кстати воспоминание двухлетней, кажется, давности: на подземной, выложенной плиткой и дурацкими картинками станции трамвая по платформе прохаживается больной голубь: хромает, нелепо крутит головой... Времени – полдень 31 декабря, в «душе» раздражение от необходимости через несколько часов «встречать праздник» в общем-то не так, как хотелось бы. На станции никого, только мы двое и сквозняк. А «на лице» у голубя – непосредственность и любопытство. Это при том, что он скоро и очевидно сдохнет. Тоска – у меня, хотя вроде и без причин.

Любовь ушами меня давно раздражает. Когда скрипачка, певица, балерина только что «отработала», одобрение выражается привычно букетами и аплодисментами. В рабочей столовке похоже поощряется публикой повариха тетя Глаша, если ей что-либо особенно удалось.

В жизни парной, необщественной, ответственность за одобрение, по большей части не вполне заслуженное, возлагается на несчастного мужичка, которому такие проявления по психотипу скорее несвойственны, и которого они по нарастающей угнетают. По секрету скажу, что мужчина тоже любит ушами. «Какой ты классный... – говорила недавно одна барынька. – Ты еще класснее, чем я себе представляла». Тактика ли это, или искренность – роли не играет, по крайней мере на первых порах.

Насчет «гармонии отрицания» снова возражу, тем более что она как бы и в этом, в такого рода диалоге, проявляется. Не могу пока сообразить, как у мужчины и женщины, но в дурдоме, армии, тюрьме, церкви – иначе. Давай применим фрейдовскую модель психики – почему бы и не ее? Подсознательное «Оно», инстинкт, Trieb, говоря языком оригинала (а семантика Trieb´a примерно такая: это то, что ТАЩИТ) будоражит нас всяко-разно, и мы по возможности самоудовлетворяемся. Инстинкт затихает. Социум давно наложил лапу на проблему легитимности тех или иных инстинктивных проявлений; бедный индивид должен постоянно работать головой («Суперэго»), чтобы не попасть впросак, или в тюрьму, или просто под машину. В вышеперечисленных институтах система ограничений жестче – зато проблема самоконтроля предельно упрощается: ограничений много, они простые, думать, решать и решаться не требуется. Надо просто «понимать службу», как говорят про солдат-второгодок. Из-за убожества средств для самоудовлетворения кайф от оного только выигрывает. Гармония отрицания здесь, как видишь, рядом не лежала, поскольку зэк конфронтирует не с паханом, а с тюремным законом, который совершенно безлик (или многолик, если хочешь). Это, впрочем, общеизвестно, но ты ведь меня специально разводишь на банальности? Вот еще важное уточнение к предыдущему: решения для индивида в тоталитарной структуре находятся не на грани его возможностей (типа полёт, или улёт), а на кромке многочисленных ограничений, накладываемых системой и, что важно, обычно неоспариваемых. Иное дело парочка, где воля противуположной партии однозначно персонифицирована. Отношения находятся условно в одном измерении, на одном уровне, поэтому грохнуть пахана в голову не приходит (он лишь олицетворяет закон), а вот грохнуть (ну, то есть убить) жену или подружку – всегда пожалуйста.

Про женское и мужское начало в искусстве – отдельная песня. Пока эта тема меня как-то не цепляет, как специальная до надуманности.

Далее. Управляемость страстью. Страсть – стихия, Trieb (несёт). Управляемая страсть – нонсенс. Другое дело, что инд. возможности индивида ограничены, поэтому порой создается ощущение волевого ограничения. Но это иллюзия: индивид просто больше на самом деле не может, он на пределе. Страсть, видимо, поселилась в негодном экземпляре.

Никакой неоднородности в любви я не вижу, если исходить из феномена болезненного преувеличения достоинств объекта и болезненной же готовности приносить пользу объекту себе (объективно) в ущерб. Субъективную пользу не рассматриваем, поскольку отсечь объективное может позволить себе только круглый сирота без социальных связей. Остальных-прочих любой вид любви деформирует (с точки зрения социального окружения), и совершенно не на пользу. Даже классический пример расцветшей от накатившего чувства девушки-дурнушки, вид которой теперь объективно радует публику, - и он в общем не годится, поскольку наша девушка, цветя, забросила занятия в профшколе и не посещает больше репетиции квартета баянистов. То есть социальный вред налицо.

Остановка или отсутствие времени. Годится как художественный образ для сложившихся и застывших натур, неважно по лени ли, или под гнетом какой-то силы. Для остальных – разве что феномен дежавю, в остальном время стремительно и невозвратимо.

О прошлом и грибнице... Милые кирпичики сознания. Смерть всегда слева за спиной. Если бы мы по-настоящему кровно приросли к грибнице или шашечкам кафеля на платформе, мы бы были сейчас рядом с ними, меняясь или не меняясь, но независимо ни от чего, - от детей, политики, войн. А так (как и при влюбленности) лучший способ ослабить боль от старой полки с книгой – завести новую. Не получается? Значит, что-то в нас, в нашем восприятии полки принципиально изменилось? Вот и хорошо! Тогда вызвать в сознании полку, поплакать над ней как следует и снова задвинуть ее в архив на годик-другой. Кассета из автоответчика предотъездного времени лежит у меня здесь уже скоро 14 лет. Я уже не могу вспомнить, кого я «боюсь» там услышать. Но не осмелился ни разу. Ушедшая вода реки... А если не ушедшая, то надо быть там, с теми людьми – неважно, как искорёжило их время. Только вряд ли это действительно нужно. И термин давно придуман – ностальгия. Назвали – и рады.

ЛВ: - Ты сам сказал о неслиянии сильных объектов. Подтвердив мои мысли об одиночестве. - Круглом «сиротстве»... Не думаю, что нам следует говорить сейчас о «простых»; и по крайней мере, беседуем мы о душах. «Подкручивать настройку» неинтересно. Ты вспомнил о детстве – я «воспитывала» ухажера, а потом понимала, что больше он мне не нужен и скучен, как всё – вылепленное своими руками. Человеку нужно тянуться, благо, далеко – есть куда.

Уникальна твоя история про голубя-философа, которого все удивляет до смерти... Мне кажется, что это «тактика или искренность» - всегда роль играет, нет правды наполовину. Есть ложь во имя спасения, но меня до сих пор бьет прицельно, когда мне лгут, глядя в глаза. Нас воспитывали подчеркнуто честными, не приняв во внимание, что у других, даже целых народов, хитрость может возводиться в степень нравственности, заслуг. Например, чеченцы не просто скрывают, - а говорят тебе ровно наоборот, запутывая следы, чтобы спасти своих близких, оставшихся дома под реальной угрозой казни... Но я не знаю, что с этим делать: близкие друзья и соратники обманывают в глаза. Пусть даже вынужденно. И как мне-то с этим жить?.. Но зато они объясняют, почему мужчину у них пропускают вперед... Как у нас – в лифте. – Он идет по минному полю.

Пару раз, помню, все наши устои, представления о жизни, воспитании – все это рушилось. Жизнь диктовала совсем другие законы, и оказывалась сильней. У тебя это было?

Некомфортно тебе из-за гармонии отрицания. И мне тоже: но только так мы нащупаем истину. Она где-то посередине, в наложении граней. Разве может «инстинкт затихать»?! Задавить его временно – да. Наступить песне на горло и вообще быть светским – это элементарно. Как раз очень трудно отучаться... Мы приходим на праздник в день нашей трагедии – и улыбаемся, потому что нас так воспитали: не отрави гостям настроение. В городе и на людях естественности не сохраниться. Отшельничество вообще имеет огромные плюсы, мне оно дало много. Ты привел «обратный» пример с тоталитарной структурой.

Обидно, что ты считаешь надуманной тему физиологии в искусстве. А вот «грохнуть жену» - бесконечно мне далеко, и я не сторонница прохождения в жизни всего вообще: хватает воображения. Волевое же ограничение страсти просто вынужденно в условиях общежития (а не отшельничества); в положительном смысле – есть и предел наслаждению, диктующийся желанием жить (или, наоборот, умереть, испытав до конца). Страсть легко вступает в конфликт с моралью, но сама стихия безгранично мне интересна (и обществом мало изведана).

Любовь подчиняется рацио только искусственно, а потому не идет речи о размышлении над «пользой» себе или субъекту. Как раз с пользой обычно тут трудно... Спросим китайцев, индусов. Ты пишешь об этом по-своему.

Остановка или отсутствие времени – это не статика, Саша. Это естественная способность (возможность) жить сразу везде и всегда, без усилий, быть всеохватным – не только в своем поколении. Уход в философию и в творчество тонких материй вконец отрешает от быта, не дает заземляться в итоге даже насильственно: много проще сейчас быть в Элладе или (и) Петербурге, чем застать себя за прикладным – жаркой котлеты и, в т.ч., путешествии в турстаде. Как «живым среди людей» (Блок) притворяться и «до какой степени следует» (Лейкин) – не ясно...

Мазохизм не дает сменить старую книжку, - но шашечки я предпочитаю всегда возить в правом кармане. Правда, я ими не пользуюсь.

АБ: Мы разные люди... Тем такая тьма, и все они настолько неподъемные, что даже поабзацно дискутировать мне кажется поверхностным. Буду цитировать тебя курсивным петитом для контроля, чтобы не выронить нить.

Ты сам сказал о неслиянии сильных объектов. Подтвердив мои мысли об одиночестве. –

Применил ли я термин «слияние» или нет, не так важно. Они, сильные объекты, безусловно сливаются (порой). Вот только процесс это сугубо одномерный, поэтому объектам «после этого» неминуемо делается стыдно (речь безусловно не только и столько о сексе – нет: веточка, листик, звёздочка, аллюзия какая-нибудь – в общем, пустое). А битье головой об очевидные факты... «Поэт, ты царь, - живи один» - да ведь этого никто не отменял. Это не гипербола!!! Только вперед, Лариса! Сейчас, два месяца как разорваши многолетнюю гетеросексуальную affair, вдруг обнаружил, что круг «ближайших» как-то «не тянет»: говорят невпопад и не о том, претендуют на приобщенность к высшему знанию и настаивают на признании окружающими... Ну и что? Пойду и запишусь: в стрелковый кружок, в бильярдный клуб и в местное немецкое литобъединение. Какая красота! По крайней мере претензий этим новым людям предъявить будет нельзя – дескать, что же вы, это... не въезжаете в фишку?..

Круглом «сиротстве»...

Принимая этот образ буквально, останусь занудой: смешно вспомнить, как дружно мои такие разные родители (офицер-авиатор и врач) ополчились против моей «духовницы», Эсфири Яникум-Зубер, математика, «пасшей» меня в области культуры («Этот фильм, вам, Сашечка, надо посмотреть... а вот этот не надо...»). Она, кстати, тоже со мной натерпелась, как я теперь понимаю. А почему, собственно, между кровными родственниками должна быть духовная близость? Назови хотя бы одну внятную причину...

Не думаю, что нам следует говорить сейчас о «простых»; и по крайней мере, беседуем мы о душах.

Я не против евгеники только теоретически, для «светского» трёпа. В остальном же строгий приверженец «народности» и противник деления на «быдло», «подонков» и «соль земли». Даже при том, что деление это позволяет «соли» выживать и поддерживать в себе уверенность в наличии у неё некой высшей задачи, помимо служения «быдлу» и «подонкам»; - строже, строже надо быть к себе, отставить шагалловские образы и не отрывать пяток от тверди. А то, глядишь, катаклизм (снова упущенный, несмотря на прозорливость и даже порой усилия) – и опять к метро, яблоками в дачи торговать. Мне представляется, что каждый раз, когда мы чересчур воспаряем, мы делаем непоправимую ошибку. И души тут очень даже «при чём».

«Подкручивать настройку» неинтересно. Ты вспомнил о детстве – я «воспитывала» ухажера, а потом понимала, что больше он мне не нужен и скучен, как всё – вылепленное своими руками. Человеку нужно тянуться, благо, далеко – есть куда.

Вот тут скажу только: слава богу. Бог с маленькой буквы; я – молящийся атеист. Вообще у девушек с ухажёрами многое связано; не устаю это декларировать.

Уникальна твоя история про голубя-философа, которого все удивляет до смерти... Мне кажется, что это «тактика или искренность» - всегда роль играет, нет правды наполовину.

Есть, есть правда наполовину. Не в одномерном же мире мы живём... «Ты мне ничего не даешь, ты меня совсем забросил», говорила одна дама, в то время как я был убежден, что просто завалил ее знаками внимания. Напоминаю фильм З.Фабри «Пятая печать»: в гестаповском застенке квази-подлость совершил тот, кому надо было срочно бежать спасать спрятанных в подвале детей. А у приятельницы муж, бывший, сидит в тюрьме по уголовке, а она обихаживает его любовницу и посылает в тюрьму деньги, заработанные новым мужем. Так что «тактика или искренность» роль играет не всегда... (Тут как бы несколько путано, но жалко места и времени.)

Есть ложь во имя спасения, но меня до сих пор бьет прицельно, когда мне лгут, глядя в глаза. Нас воспитывали подчеркнуто честными, не приняв во внимание, что у других, даже целых народов, хитрость может возводиться в степень нравственности, заслуг.

Вот-вот... Недавно умер Кормильцев из «Наутилуса», вот у него был как раз к теме текст: «Правда всегда одна; Это сказал фараон, Он был очень умён, И за это его называли – Тутанхамон...» Обрати внимание, именно за это и называли.

Например, чеченцы не просто скрывают, - а говорят тебе ровно наоборот, запутывая следы, чтобы спасти своих близких, оставшихся дома под реальной угрозой казни... Но я не знаю, что с этим делать: близкие друзья и соратники обманывают в глаза. Пусть даже вынужденно. И как мне-то с этим жить?.. Но зато они объясняют, почему мужчину у них пропускают вперед... Как у нас – в лифте. – Он идет по минному полю...

Конечно. Если опасно, то мужчины вперед. И врать можно, это военная хитрость, всегда была и всегда будет. «Зато» здесь, к сожалению, не работает. Нас как учили: «Умри, но не ври». В принципе, достойно, благородно. Вон как Керенский бабой переоделся – сраму до сих пор не оберешься. А Володька Ульянов чашку разбил – и пожалуйста...

Пару раз, помню, все наши устои, представления о жизни, воспитание – все это рушилось. Жизнь диктовала совсем другие законы, и оказывалась сильней. У тебя это было?

А как же! Потом нужно долго отмываться, поскольку, скажем, самоубивством нанесешь кучу вреда ближним. Но замолить многие вещи можно – почти все...

Некомфортно тебе из-за гармонии отрицания. И мне тоже: но только так мы нащупаем истину. Она где-то посередине, в наложении граней.

Ты всё забываешь, что я кибернетик, в прошлом. Что все эти штучки с моделированием объектов и явлений я изучал весьма тщательно, научно. Абсолютно пригодных, универсальных моделей не бывает. Твоя «гармония отрицания» (ну, пусть не твоя) – как раз тот случай: звонкая фраза, а работает в трех случаях из ста. Тем более печально, что ты полагаешь объяснением моего некомфорта такие смешные вещи. Это даже где-то обидно.

Разве может «инстинкт затихать»?! Задавить его временно – можно. Наступить песне на горло и вообще быть светским – это элементарно. Как раз очень трудно отучаться... Мы приходим на праздник в день нашей трагедии – и улыбаемся, потому что нас так воспитали: не отрави гостям настроение. В городе и на людях естественности не сохраниться. Отшельничество вообще имеет огромные плюсы, мне оно дало много. Ты привел «обратный» пример с тоталитарной структурой.

Про это как-нибудь в другой раз. Тема неподъемная... Кстати, я не помню, как меня воспитывали (мое отшельничество продолжается почти 14 лет). Э.Берн писал, что примерно 10 % народа удается изменить заложенный примерно до шестилетнего возраста сценарий-психотип-характер, то есть по сути переструктурировать отношения «Его», «Рацио» и, так сказать, «Совести». Надеюсь, что попал в эту десятипроцентную квоту, хотя ты безусловно имеешь в виду более поздние наслоения сознания. Ну что ж, учили так, а на конвейере на стеклофабрике было иначе. И тоже функционировало, и не только впиталось, но и потеснило имевшееся ранее. Смелее, Лариса, расслабленнее, от бедра шаг...

Со всем соглашусь; вещи, казалось бы, очевидные и известные. Вот только давай ни китайцев, ни индусов не спрашивать. Слава богу, есть кого и без них спросить, не вчера родились (как народ. А мы народ, хотя не всем нравимся).

Остановка или отсутствие времени – это не статика, Саша. Это естественная способность (возможность) жить сразу везде и всегда, без усилий, быть всеохватным – не только в своем поколении. Уход в философию и в творчество тонких материй вконец отрешает от быта, не дает заземляться в итоге даже насильственно: много проще сейчас быть в Элладе или (и) Петербурге, чем застать себя за прикладным – жаркой котлеты и, в т.ч., путешествии в турстае. Как «живым среди людей» (Блок) притворяться и «до какой степени следует» (Лейкин) – не ясно...

Это мне слишком кастаньедно: типа прыганья дона Хуана и его дружка по вершинам вековых деревьев. Можно, конечно, но мне пока не требовалось. Кстати о котлетах: покупаешь готовый фарш, солишь его и перчишь прямо в коробке, а потом вываливаешь на сковородку единым блоком. И проблема жарки котлет полностью отпадает (один раз надо всё же перевернуть).

Личное... Так мы потенциального читателя замучим.

ЛВ: - Раз дошли до «единого блока», то оставим в покое читателя. Воленс-неволенс мы продемонстрировали два параллельных пути, силуэты мужчины и женщины. – Хорошо, что не тени.