Письмо друзьям 

Друзья,

перед вами - в эпистолярном долгу; затяжные гроза – и письмо длиной 5 000 километров. Путешествуя, делала лесные зарубки-заметки (ничего выдающегося - и весьма субъективно, но все же).

Как большинство из вас, мы опять пристрастились к поездкам, после недавних Тайланда, Лаоса и Бирмы. Десять дней по Италии, - через сурепковые поля Ван Гога – к Нюрнбергу, где удалось примерно прикинуть, сколько убийц наконец бы привлечь к трибуналу (мы нашли там и кладбище с еще не обжитым пространством...), - и дальше, южней. В Нюрнберге звучит церковный набат, бушуют сирень и черемуха, просто сходит с ума разноцветный каштан. Немец, вынося вперед пивное брюхо,  взращивает на растяжках плантации хмеля. Все это, сменяя картинки, стреляет в окна; через день езды выясняется, что сознание не в силах отслеживать калейдоскоп: по счастью, оно выключается.

Встречавшиеся мне голландцы, - кто не знал, что я русская, - всё еще говорили о Ельцине. А вот индонезийка-врач выспрашивала рецепт – как без масла поджарить из сурепки блокадные лепешки (как все наши женщины, я не только гнала вино и варенье из одуванчиков, пекла пироги с той костлявой черемухой за неимением лучшего, - но и первый в жизни сок для Алисы был натурально, подножно, щавелевым - в зыбком Питере-то, на талонах)... Характерно, что отучившаяся 7 лет в универе Джакарты доктор по имени Лани книг не читает, спектаклей и фильмов не смотрит, не слушает музыки, не захаживает в музеи, - глазеет по сторонам. Я так и не догадалась, чем и зачем вообще живет масс-новое поколение, - но, может быть, вы мне подскажете.

Впервые в Италии мы были как раз вместе с Алисой, лет 13-15 назад. Теперь, возле Мюнхена, – день езды от порога! – позвонила соседка: Ася не вышла с утра на работу, и заботливые сослуживцы прислали домой полицию – не случилось ли чего... Спрашивают: взломать дверь - или нет?

Сумасшедше зеленоглазые реки Германии-Австрии чередовались домашним Рейном (он течет у нас за окном). В горах Гармиша, естественным образом изображающих в профиль лежащую женщину с согнутыми коленками, носилась гроза, – или школа разведки тренировалась в Тирольских горах на снегу... Не точно расслышанное мной, Шимское (?) море-озеро - с лебедями, утками, тут и там мелькающими нудистами и колосящимися парусниками, - смогли же после войны восстановить свой праздничный быт! - Американская военная база (у прибоя безымянного этого моря) приносит, должно быть, доход.

Мы, как нитка в иголку, втягиваемся в туннели - длиной 5-7 километров. Еще добрая тысяча метров - горы нависли над автострадой. Любопытная – но и равнодушная, вечная, сопровождает река. – Как Кура или Терек, сезонно обмелевшие среди  камешков и берегов. Раньше, чтобы увидеть Италию, ехали на Кавказ. Нынче - наоборот...

Первая «женщина» за Гармишем сменяется почти близнецовой горой. Запредельно красиво; вся Европа азартно засажена маками. Добираемся в 4-звездочный отель посреди поля: некому накормить постояльцев, – все на свадьбе, гуляют две ночи. И мы снова пересекаем роскошный, совершенно кавказский кусок после перевала в Австрии – до границы Италии.

Мир открыли для Польши: теперь повсюду слышна исключительно польская (изредка - русская) речь. По сравнению с тем, что тут было лет 15 назад, – настолько больше туристов, что я здесь - последний раз в жизни. Даже мертвым лежать теперь плохо в Вененции: затопчут могилы.

С утра перед кружевной когда-то Венецией затыкается наглухо пробка. Лишь вода остается такой же прекрасной, как прежде! А я раньше мечтала тут жить, - не нашла еще города лучше... Русская, эмигрантская группа на корабле-перевозчике оскорбленно кричит: «Откуда вы знаете, что мы именно из России?!». В тот наш первый приезд итальянка-экскурсовод говорила, что она ненавидит туристов. Теперь я ее поняла...

Итальянские горы тонут в молоке туч, фотографичней не скажешь. Кипарисы, пальмы, оливы. Наша отстраненная Италия в Голландии – обычно гастрономическая: рестораном «Чао» владеет Джино, приятель, и мы как раз договаривались провести это время компанией здесь же, под Пизой.

Венецию узнать невозможно, не спасли обязательные еже-шестилетние ремонты фасадов. Тетрархи из порфира возле лестницы Гигантов – вроде бы те же, - или еще заметней им поотбили носы? Четыре грустно обнявшихся императора – Диоклетиан, Максимиан, Валерий и Константин, символ единства империи. Тут поблизости камеры пыток... Лунный череп призван напоминать о вечности, - но, как видно, не всем. Путин в насмешку объявил год Семьи (!), развивает «наноиндустрию», которая «коснется каждого человека»... 130 миллиардов рублей потратит на нанотехнологии, - новые яды. (Хорошо путешествовать без политновостей, не догадываясь об исходе  выборов даже во Франции... Всё поглотит вода лагуны. Останется – вероятно, черемуха. Та, что из классики, - предвещающая любовь).

Папаша-поляк на корабле опекает ребенка, - самоутверждается за счет сына, показушно, чрезмерно гордясь им. - Нервозность ущемленных, социальный гнет слабых, еле выбравшихся из нищеты... Россияне часто просят рассказать о Европе, - вот я подмечаю детали.

Сторонясь зимней Венеции Хема и, тем более, помоечной – Рубиной, я прощаюсь со своими воздушными замками: в этой плотной толпе никогда уже места не будет. Итальянки, огрызаясь на косые взгляды туристов, кричат по инерции: «Мы местные! Знай наших: we are original!».

Решетки хмеля сменились растяжками виноградников. «Путешествие из Петербурга в Москву» не напишешь: и народы другие, и время, - и ущемленный вашим отсутствием автор.

30 апреля - день рождения прежде правившей королевы, светлый праздник Голландии. Мы - в оранжевом, в горную грозу Тосканы продвигаемся от Болоньи, Милана – к Флоренции. Угощаем друг друга оранжевой царской водкой, поем гимн королеве. Кстати, есть иллюстрации http://picasaweb.google.nl/dinkelaar/RondreisDoorItaliie052007 ; каждая
проявляется после секунд ожидания.

Мы едем в Падую. 1 мая, день коммунистов, торжество Проди. Получаю электронную открытку Трепашкина: желтые цветы интернета, – это к разлуке... Русскоговорящая чеченка из Падуи продает жемчужные бусы, - говорит, они «жирненькие». И выращены в Казахстане... Рядом бродят тени Петрарки и Данте. В тот мой первый приезд, в Равенне была такая гроза, которую я видела потом еще раз только в Эйлате: небо раскраивалось, горы двигались друг на друга, - ничего Данте не выдумал, писал все с натуры, такой фантазии – нет... Хоть и положено, мы «на счастье» не трем золоченые пальцы святоши, бросающего на воздух младенца (может быть, это Антоний, покровитель Падуи и последователь Святого Франциска из Ассизи, так железно входит в историю...).

Я пишу это в пору, когда уже понимаешь, что главное в жизни – благополучие близких; здоровье и покой родного человека, если вдруг повезет его встретить; любимая работа, заменяющая отсутствие жизни; а из материального – крыша над головой. Итальянскую «крышу» мне заменяет родня с эпитафий:

Володимеров Сергей Игоревич, Клемон, департамент Мёз, Франция 5.10.1930 - Формелло близ Рима 31.3.1996 [III, IV, 3, 17; № 4457/20], вместе с матерью В. С. Володимеровой, дедом князем С. А. Щербатовым и бабушкой княгиней П. И. Щербатовой. Володимерова, ур. княжна Щербатова, Валентина Сергеевна, Москва 17.2.1898 - Рим 7.7.1985 [III, IV, 3, 17; № 4087/22; МК], вместе с родителями князем С. А. Щербатовым, княгиней П. И. Щербатовой и сыном С. И. Володимеровым.

Тут где-то все неподалеку... Кто не на Пискаревке. И, должно быть, моя сестра Лена Глинка, от которой вестей нет уже четверть века, - итальянистка и умница. - Если, бог даст, жива.

Фантастическая дорога вдоль Тибра, ее не забыть. Как и долгоиграющие билеты на кораблик в Венеции, - наши входные в открытый автобус Флоренции по наследству мы передаем старым немцам. Они детски удивлены: на дороге им дарят полтинник. Итальянцы чтут немцев и агрессивно хозяйствуют, – постимпериально, как происходит в России... Я с тоской наблюдаю, как другой, дальбойный, автобус выбрасывает инвалида за чертой города, предоставляя ему кое-как карабкаться в гору. Группа даже не обернулась. Град пробивает грозу.

Угораздило нас, безработных, угодить в путешествие в разгар европейских каникул! Разговариваю с училкой английского в старших классах Голландии – и с подростком-учеником. Англичанка оказывается единственной из встреченных – образованной: что-то ведь даже читает... Нидерландский мальчонка мечтательно говорит, как, вернувшись в гимназию, сменит учителя, потому что тот... не улыбается.

В параллель вспоминаю, как, добравшись до зоны, Талхигов собирался сменить адвоката – бездельника и сребролюбца.

Языки понимаю, – чем пользуюсь. Новый русский уверяет жену: «Мы тут уже были!». Она отвечает, как есть: «Да. Но я еще не везде все примерила!».

В горном семейном отеле на три звезды или буквы, где из душа вода текла прямиком под кровать, еще искренней ненавидят туристов. Я два вечера наблюдала, как в ресторане оставался голодным голландец, в принципе не питающийся макаронами. Он исправно платил, - но еду ему не заменяли (салат, скажем - стоит гроши). Поразительно, как было всем безразлично то, что кто-то там  хочет есть.

В горах те же дождь, снег и неподвижные пробки. По колено в ливне и холоде, мы посетили Ассизи - город святых Франциска и Клары. Фрески Джотто. Брат волк (fratre lupo). Проникновение телом... Если вам наскучила моя болтовня и нужен официоз, - то Франциск Ассизский основал три монашеских ордена (один из них — орден Сестер Клары в 1212 году, для Chiara di Favarone di Offreduccio, девушки знатного происхождения из Ассизи); Франциск умер в 1226 году в часовне Santa Maria degli Angeli (La Porziuncola), через пару лет был канонизирован, и на следующий же день папа Григорий IX заложил первый камень для церкви и женского монастыря, который решил возвести соратник Франциска
Fra Elia. Клара также была канонизирована через два года после ее смерти в 1253 году... Хорошо вообще у Франциска, так удачно похороненного среди живых (я даже не вспомнила, что мы уже там бывали). А Бердяев вот был недоволен заброшенным монастырем, в "Смысле творчества"...

Итальянские реки зелены в любую погоду. Вся Европа в черемухе, только чахлой здесь, как в Канаде, а не свежей и налитой, как было в душистой Карелии...

Легко ощутить себя в камере. Пробки на платной tall бывают даже в туннеле! С клаустрофобией - там просто нечего делать...

Тибр расползается медузой под очередным сказочным зАмком. Но Кавказ – краше. Лепестковый дождь устилает воздух Италии. Пролетаем цепь крепостей на горе - Орвието, 123 километров до Рима. Этрусская крепость,  романо-готический собор, строившийся в течение почти трех столетий. Оставили, что разрушать... Потрясающий Орвието размещается на плато высотой 300 метров, откуда открывается панорама виноградной долины.

Сегодня у меня дата смерти близкого человека. Каждая чеченская семья знает, что это такое – «встречаться» с ушедшим по дням рождения, смерти, по общим датам. Мы поэтому едем в Рим: нужно как-то жить дальше. Бежать навстречу, от смерти. Я пытаюсь понять избирательность гибели и арестов... Эта высшая математика вписывается в естественный отбор, но ничего не решает. Остается смотреть на траву: вот это пытка, если цветы - мыслящие существа, и не могут высказаться... Все вокруг расцвело, но самые верные - боярышник (бузина?), черемуха, маки. Оливы. Конечно, гроза.

Повсюду полно психбольных. Рим представляется жутким, иначе не скажешь. Гоголя нет  в помине... В открытом, обзорном автобусе просто физически плохо – от выхлопов, до потери сознания. Музыкальная речь поляков и итальянцев. Вот здание верховного суда – нового и старого, - тебе привет, Скарамелла! Впитавшиеся в режим коррупция, бюрократия, хамство – все от дружбы с СССР.

Генерал по ТВ говорит о прогнозе погоды. Секретность, как будто война. Все попавшиеся гостиницы, от звезд независимо, – это сквозняк, влага, сырые простыни, как прежде в российском СВ. Ревматизм наших предков. Лечиться удобно в очереди в Ватикан: она теперь тянется два, а то три часа. В прошлый приезд меня поразила Капелла, - но там постоять не дают: так и движешься, задрав кумпол на купол...

Питти, чудо в горах: прорезанные в туфовых скалах соты, - там жить лучше, чем среди роскошной природы, - без угрозы наводнений и землетрясений. Запредельный уровень необразованности, нелюбознательности голландцев, отлично считающих доллары, поражает даже меня: это для них изобрели турпоездки... вообще без экскурсий! Езжай – и смотри.

Мимо Корсики с лазурной водой мы вернемся в Тоскану. В магазинчике продают докторскую колбаску - пласт размером с огромную пиццу. Есть и мелкие женские радости - переодеться возле прилавка в новое - купленное по дешевке, и вернуться другой.

Потянулось Ливорно в болотах, от которого в Пизу ведет мост целых 2 километра. Фантастическая, тем более под серым небом и в светло-сером мраморе, Пиза; все эти святые зверюшки... Сюда нужно приехать специально, как, скажем, в Геную. - Награда за наше турне разочарований. Сверкающий мрамор на яркой и чистой траве наконец отделен от туристов, - идеальный обзор. Громадный собор Санта Мария Маджоре; на западе от него - баптистерий, а слева колокольня падающей башни, подхватываемой или подталкиваемой фотографирующейся толпой. Пиза шикарна камнем, – он не светится розовым, как иерусалимский, но сияет своим светло-серым. А если вам снова скучно, - то круглая кампанила, завершенная звонницей, имеет семь ярусов, нижний декорирован аркатурно-колончатым поясом с глухими арками, остальные опоясаны ажурной аркадой на изящных колоннах из света... Но лучше - смотреть.

Наконец мы приблизились к морю. В десяти метрах от вылизанных створчатых ракушек и останков планктона, вдоль всего побережья – сотни, если не тысячи мелких и крупных гостиниц. Вы помните Джино?.. Мы его встретили в своем же, первом попавшемся по дороге отеле. Характерно, что он, итальянец, сам ничего там не ест: эта общая кухня недостойна гурмана и мастера.

Дальше едем мы к Генуе - через изгрызанные пилами скалы каррарского мрамора, вдоль моря и между гор, по направлению к Швейцарии. Стоят голландские температуры, но совсем скоро, летом тут будут всерьез умирать от жары, как теперь каждый год. Если вам интересно, - белоснежные мраморы триасового возраста залегают по всему склону до гребня хребта, а вблизи Каррары расположены самые значительные в мире как по качеству, так и по запасам месторождения белого кристаллически-зернистого мрамора, - тут я вспомнила наше метро... Каменоломни эксплуатировались еще в Древнем Риме, - но это вы знаете сами.

Генуя внизу под горами, у моря; весь путь к ней – чередующийся и сплошной по сути туннель с редкими просветами, протяженностью в пару вдохов. В один и тот же день мы оказываемся в Италии, Швейцарии, Германии, Франции. На границе Италии и Швейцарии - пробка, проверка, от чего мы давно тут отвыкли. Изумрудная синева и прозрачность сменились черно-зеленой водою Лугано: отражает она больше лиственных. Заблудившийся фуникулер провисает совсем над шоссе. А как там теперь он в Тбилиси, - везет к Грибоеду и Нине?..

Через Милан мы сюда пробираемся, зачерпнув той же речки Тичино. Впечатляющи, даже сквозь ливень, ухватистые горы с водопадами, вершины скал в облаках, оседающих, кажется, под ноги. Бесполезно муровать природу в словах. Туннель – протяженностью (только представьте, - а впрочем, не надо!) 17 километров. И затем - еще 10. Уши закладывает и в горах, и в туннелях. Красота здесь непостижима, - а Кавказ все же будет величественней.

Ночь проводим в двух километрах от Страсбурга, - так обидно, что нет при себе телефонов... Здесь товарищи и коллеги; тут – основная надежда. Если, конечно, вот-вот не посадят Москаленко и не доконают Ибрагимова в голодовках во имя Чечни...

В последний день (хорошо бы добавить – «творения») нас окружают распогодившиеся пионы. Мне встречается именинник-голландец; всей его тургруппе дружно не приходит в голову отпраздновать юбилей... А мне все никак не придет (хотя в вопросе - ответ), отчего так живуче масскультурное христианство, когда значительно проще видеть естественной оптикой, напрямую общаться с небом, - богами, а не людьми... Без наглядной символики Франциска, без церкви - и без соборности.

Проезжаем Шварцвальд: Баден от Страсбурга всего лишь в 40 километрах, - прикупившему тут землю Путину близехонько до Суда. Удобно он расположился. Кстати, в Бадене термальные воды подавали нам прямо в ванну: там два крана качают источники с глубины двух километров. Баден-Баден неотразим. – Мой любимый курорт, где встречаешься в казино - с Достоевским, а в курзале – с тенями предков.

Проплывает слева Эльзас (эта гонка в окне теперь неотличима от фильма), справа - горы Бадена. В воскресенье тут нет запрещенных шаланд; но зато - конец отпусков, вот все к вечеру ринутся... Поляки (естественно, с полей) собирают раннюю спаржу. По пути к Кобленцу смотришь на верхушки елей сверху вниз, с автострады. Интересный ракурс у шишек и новогодних вершин...

Приближается мост, перемахивающий три реки: это Мозель с его виноградом. Берег высокий, - голова тут даже кружилась у друга-издателя, Саши. Но мозельское, полагаю, неплохо все лечит...

И вот открывается моя непроснувшаяся страна - коровки, овечки, лужайки, до горизонта – цветовые полоски тюльпанов и гиацинтов, уникальная чересполосица http://picasaweb.google.nl/dinkelaar/Bloemencorso2007 (тем более, что цветы - просто выкосят, в мусор, а луковицы - сохранят). Пони, кони, иногда вышагивающие на проезжую часть оленята (их тогда обтекают машины). Фазаны, перепела; серые цапли - и лебеди с малышами, размером с мышат. Наконец-то теплей, чем в Италии, хотя мы циклон привезем, и потом будет дождь. Но «о птичках» я пишу здесь http://www.russianlife.nl/stikhi16.htm (в то время, как мой награжденный кремлевским орденом отец сочиняет - благодарственные воззвания Путину, а маме - и того проще, ее пользуют экстрасенсы...). Пусть бог пожалеет моих врагов: им ведь так трудно! Мы вроде разобрались, зачем являлись на свет (я – чтоб написать наконец вам письмо, для чего иначе – не знаю); а врагам-то еще предстоит разгадывать этот ребус... Кто-то из нас уже точно дождется, как будет судить Трибунал. Может быть, не успеют забыть, как предали стариков-ветеранов, как спланировали геноцид... Искалечили народы, – свои и чужие. Как загнали нас в клетки, чтоб острей мы познали свободу. У меня вот-вот юбилей: я три года не видела сына; а родину - дольше. Впрочем, это уже для статьи, - а ведь именно переход из жанра в жанр разрешил наконец-то отвлечься, чтоб по-свойски нам поболтать: ).

Спасибо, друзья! Ваша Л.