Письмо друзьям
Друзья,
перед вами - в эпистолярном долгу; затяжные гроза – и письмо длиной 5 000
километров. Путешествуя, делала лесные зарубки-заметки (ничего выдающегося - и
весьма субъективно, но все же).
Как большинство из вас, мы опять пристрастились к поездкам, после недавних
Тайланда, Лаоса и Бирмы. Десять дней по Италии, - через сурепковые поля Ван Гога
– к Нюрнбергу, где удалось примерно прикинуть, сколько убийц наконец бы привлечь
к трибуналу (мы нашли там и кладбище с еще не обжитым пространством...), - и
дальше, южней. В Нюрнберге звучит церковный набат, бушуют сирень и черемуха,
просто сходит с ума разноцветный каштан. Немец, вынося вперед пивное брюхо,
взращивает на растяжках плантации хмеля. Все это, сменяя картинки, стреляет в
окна; через день езды выясняется, что сознание не в силах отслеживать
калейдоскоп: по счастью, оно выключается.
Встречавшиеся мне голландцы, - кто не знал, что я русская, - всё еще
говорили о Ельцине. А вот индонезийка-врач выспрашивала рецепт – как без масла
поджарить из сурепки блокадные лепешки (как все наши женщины, я не только гнала
вино и варенье из одуванчиков, пекла пироги с той костлявой черемухой за
неимением лучшего, - но и первый в жизни сок для Алисы был натурально, подножно,
щавелевым - в зыбком Питере-то, на талонах)... Характерно, что отучившаяся 7 лет
в универе Джакарты доктор по имени Лани книг не читает, спектаклей и фильмов не
смотрит, не слушает музыки, не захаживает в музеи, - глазеет по сторонам. Я так
и не догадалась, чем и зачем вообще живет масс-новое поколение, - но, может
быть, вы мне подскажете.
Впервые в Италии мы были как раз вместе с Алисой, лет 13-15 назад. Теперь, возле
Мюнхена, – день езды от порога! – позвонила соседка: Ася не вышла с утра на
работу, и заботливые сослуживцы прислали домой полицию – не случилось ли чего...
Спрашивают: взломать дверь - или нет?
Сумасшедше зеленоглазые реки Германии-Австрии чередовались домашним Рейном (он
течет у нас за окном). В горах Гармиша, естественным образом изображающих в
профиль лежащую женщину с согнутыми коленками, носилась гроза, – или школа
разведки тренировалась в Тирольских горах на снегу... Не точно расслышанное
мной, Шимское (?) море-озеро - с лебедями, утками, тут и там мелькающими
нудистами и колосящимися парусниками, - смогли же после
войны восстановить свой праздничный быт! - Американская военная база (у прибоя
безымянного этого моря) приносит, должно быть, доход.
Мы, как нитка в иголку, втягиваемся в туннели - длиной 5-7 километров. Еще
добрая тысяча метров - горы нависли над автострадой. Любопытная – но и
равнодушная, вечная, сопровождает река. – Как Кура или Терек, сезонно обмелевшие
среди камешков и берегов. Раньше, чтобы увидеть Италию, ехали на Кавказ. Нынче
- наоборот...
Первая «женщина» за Гармишем сменяется почти близнецовой горой. Запредельно
красиво; вся Европа азартно засажена маками. Добираемся в 4-звездочный отель
посреди поля: некому накормить постояльцев, – все на свадьбе, гуляют две ночи. И
мы снова пересекаем роскошный, совершенно кавказский кусок после перевала в
Австрии – до границы Италии.
Мир открыли для Польши: теперь повсюду слышна исключительно польская (изредка -
русская) речь. По сравнению с тем, что тут было лет 15 назад, – настолько больше
туристов, что я здесь - последний раз в жизни. Даже мертвым лежать теперь плохо
в Вененции: затопчут могилы.
С утра перед кружевной когда-то Венецией затыкается наглухо пробка. Лишь вода
остается такой же прекрасной, как прежде! А я раньше мечтала тут жить, - не
нашла еще города лучше... Русская, эмигрантская группа на
корабле-перевозчике оскорбленно кричит: «Откуда вы знаете, что мы именно из
России?!». В тот наш первый приезд итальянка-экскурсовод говорила, что она
ненавидит туристов. Теперь я ее поняла...
Итальянские горы тонут в молоке туч, фотографичней не скажешь. Кипарисы, пальмы,
оливы. Наша отстраненная Италия в Голландии – обычно гастрономическая:
рестораном «Чао» владеет Джино, приятель, и мы как раз договаривались провести
это время компанией здесь же, под Пизой.
Венецию узнать невозможно, не спасли обязательные еже-шестилетние ремонты
фасадов. Тетрархи из порфира возле лестницы Гигантов – вроде бы те же, - или еще
заметней им поотбили носы? Четыре грустно обнявшихся императора – Диоклетиан,
Максимиан, Валерий и Константин, символ единства империи. Тут поблизости камеры
пыток... Лунный череп призван напоминать о вечности, - но, как видно, не всем.
Путин в насмешку объявил год Семьи (!), развивает «наноиндустрию», которая
«коснется каждого человека»... 130 миллиардов рублей потратит на нанотехнологии,
- новые яды. (Хорошо путешествовать без
политновостей, не догадываясь об исходе выборов даже во Франции... Всё
поглотит вода лагуны. Останется – вероятно, черемуха. Та, что из классики, -
предвещающая любовь).
Папаша-поляк на корабле опекает ребенка, - самоутверждается за счет сына,
показушно, чрезмерно гордясь им. - Нервозность ущемленных, социальный гнет
слабых, еле выбравшихся из нищеты... Россияне часто просят рассказать о Европе,
- вот я подмечаю детали.
Сторонясь зимней Венеции Хема и, тем более, помоечной – Рубиной, я прощаюсь со
своими воздушными замками: в этой плотной толпе никогда уже места не будет.
Итальянки, огрызаясь на косые взгляды туристов, кричат по инерции: «Мы местные!
Знай наших: we are original!».
Решетки хмеля сменились растяжками виноградников. «Путешествие из Петербурга в
Москву» не напишешь: и народы другие, и время, - и ущемленный вашим отсутствием
автор.
30 апреля - день рождения прежде правившей королевы, светлый праздник
Голландии. Мы - в оранжевом, в горную грозу Тосканы продвигаемся от Болоньи,
Милана – к Флоренции. Угощаем друг друга оранжевой царской водкой, поем гимн
королеве. Кстати, есть иллюстрации
http://picasaweb.google.nl/dinkelaar/RondreisDoorItaliie052007 ; каждая
проявляется после секунд ожидания.
Мы едем в Падую. 1 мая, день коммунистов, торжество Проди. Получаю
электронную открытку Трепашкина: желтые цветы интернета, – это к разлуке...
Русскоговорящая чеченка из Падуи продает жемчужные бусы, - говорит, они «жирненькие».
И выращены в Казахстане... Рядом бродят тени Петрарки и Данте. В тот мой первый
приезд, в Равенне была такая гроза, которую я видела потом еще раз только в
Эйлате: небо раскраивалось, горы двигались друг на друга, - ничего Данте не
выдумал, писал все с натуры, такой фантазии – нет... Хоть и положено, мы «на
счастье» не трем золоченые пальцы святоши, бросающего на
воздух младенца (может быть, это Антоний, покровитель Падуи и последователь
Святого Франциска из Ассизи, так железно входит в историю...).
Я пишу это в пору, когда уже понимаешь, что главное в жизни – благополучие
близких; здоровье и покой родного человека, если вдруг повезет его встретить;
любимая работа, заменяющая отсутствие жизни; а из материального – крыша над
головой. Итальянскую «крышу» мне заменяет родня с эпитафий:
Володимеров Сергей Игоревич, Клемон, департамент Мёз, Франция 5.10.1930 -
Формелло близ Рима 31.3.1996 [III, IV, 3, 17; № 4457/20], вместе с матерью В. С.
Володимеровой, дедом князем С. А. Щербатовым и бабушкой княгиней П. И.
Щербатовой.
Володимерова, ур. княжна Щербатова, Валентина Сергеевна, Москва 17.2.1898 - Рим
7.7.1985 [III, IV, 3, 17; № 4087/22; МК], вместе с родителями князем С. А.
Щербатовым, княгиней П. И. Щербатовой и сыном С. И. Володимеровым.
Тут где-то все неподалеку... Кто не на Пискаревке. И, должно быть, моя
сестра Лена Глинка, от которой вестей нет уже четверть века, - итальянистка и
умница. - Если, бог даст, жива.
Фантастическая дорога вдоль Тибра, ее не забыть. Как и долгоиграющие билеты на
кораблик в Венеции, - наши входные в открытый автобус Флоренции по наследству мы
передаем старым немцам. Они детски удивлены: на дороге им дарят полтинник.
Итальянцы чтут немцев и агрессивно хозяйствуют, – постимпериально, как
происходит в России... Я с тоской наблюдаю, как другой, дальбойный, автобус
выбрасывает инвалида за чертой города, предоставляя ему кое-как карабкаться в
гору. Группа даже не обернулась. Град пробивает грозу.
Угораздило нас, безработных, угодить в путешествие в разгар европейских
каникул! Разговариваю с училкой английского в старших классах Голландии – и с
подростком-учеником. Англичанка оказывается единственной из встреченных –
образованной: что-то ведь даже читает... Нидерландский мальчонка мечтательно
говорит, как, вернувшись в гимназию, сменит учителя, потому что тот... не
улыбается.
В параллель вспоминаю, как, добравшись до зоны, Талхигов собирался сменить
адвоката – бездельника и сребролюбца.
Языки понимаю, – чем пользуюсь. Новый русский уверяет жену: «Мы тут уже были!».
Она отвечает, как есть: «Да. Но я еще не везде все примерила!».
В горном семейном отеле на три звезды или буквы, где из душа вода текла
прямиком под кровать, еще искренней ненавидят туристов. Я два вечера
наблюдала, как в ресторане оставался голодным голландец, в принципе не
питающийся макаронами. Он исправно платил, - но еду ему не заменяли (салат,
скажем - стоит гроши). Поразительно, как было всем безразлично то, что кто-то
там хочет есть.
В горах те же дождь, снег и неподвижные пробки. По колено в ливне и холоде, мы
посетили Ассизи - город святых Франциска и Клары. Фрески Джотто. Брат волк
(fratre lupo). Проникновение телом... Если вам наскучила моя болтовня и нужен
официоз, - то Франциск Ассизский основал три монашеских ордена (один из них —
орден Сестер Клары в 1212 году, для Chiara di Favarone di Offreduccio, девушки
знатного происхождения из Ассизи); Франциск умер в 1226 году в часовне Santa
Maria degli Angeli (La Porziuncola), через пару лет был канонизирован, и на
следующий же день папа Григорий IX заложил первый камень для церкви и женского
монастыря, который решил возвести соратник Франциска
Fra Elia. Клара также была канонизирована через два года после ее смерти в 1253
году... Хорошо вообще у Франциска, так удачно похороненного среди живых (я даже
не вспомнила, что мы уже там бывали). А Бердяев вот был недоволен заброшенным
монастырем, в "Смысле творчества"...
Итальянские реки зелены в любую погоду. Вся Европа в черемухе, только чахлой
здесь, как в Канаде, а не свежей и налитой, как было в душистой Карелии...
Легко ощутить себя в камере. Пробки на платной tall бывают даже в туннеле! С
клаустрофобией - там просто нечего делать...
Тибр расползается медузой под очередным сказочным зАмком. Но Кавказ – краше.
Лепестковый дождь устилает воздух Италии. Пролетаем цепь крепостей на горе -
Орвието, 123 километров до Рима. Этрусская крепость,
романо-готический собор, строившийся в течение почти трех столетий.
Оставили, что разрушать... Потрясающий Орвието размещается на плато высотой 300
метров, откуда открывается панорама виноградной долины.
Сегодня у меня дата смерти близкого человека. Каждая чеченская семья знает, что
это такое – «встречаться» с ушедшим по дням рождения, смерти, по общим датам. Мы
поэтому едем в Рим: нужно как-то жить дальше. Бежать навстречу, от смерти. Я
пытаюсь понять избирательность гибели и арестов... Эта высшая математика
вписывается в естественный отбор, но ничего не решает. Остается смотреть на
траву: вот это пытка, если цветы - мыслящие существа, и не могут высказаться...
Все вокруг расцвело, но самые верные - боярышник (бузина?), черемуха, маки.
Оливы. Конечно, гроза.
Повсюду полно психбольных. Рим представляется жутким, иначе не скажешь. Гоголя
нет в помине... В открытом, обзорном автобусе просто физически плохо – от
выхлопов, до потери сознания. Музыкальная речь поляков и итальянцев. Вот здание
верховного суда – нового и старого, - тебе привет, Скарамелла! Впитавшиеся в
режим коррупция, бюрократия, хамство – все от дружбы с СССР.
Генерал по ТВ говорит о прогнозе погоды. Секретность, как будто война. Все
попавшиеся гостиницы, от звезд независимо, – это сквозняк, влага, сырые
простыни, как прежде в российском СВ. Ревматизм наших предков. Лечиться удобно в
очереди в Ватикан: она теперь тянется два, а то три часа. В прошлый приезд меня
поразила Капелла, - но там постоять не дают: так и движешься, задрав кумпол на
купол...
Питти, чудо в горах: прорезанные в туфовых скалах соты, - там жить лучше, чем
среди роскошной природы, - без угрозы наводнений и землетрясений. Запредельный
уровень необразованности, нелюбознательности голландцев, отлично считающих
доллары, поражает даже меня: это для них изобрели турпоездки... вообще без
экскурсий! Езжай – и смотри.
Мимо Корсики с лазурной водой мы вернемся в Тоскану. В магазинчике
продают докторскую колбаску - пласт размером с огромную пиццу. Есть и мелкие
женские радости - переодеться возле прилавка в новое - купленное по дешевке, и
вернуться другой.
Потянулось Ливорно в болотах, от которого в Пизу ведет мост целых 2
километра. Фантастическая, тем более под серым небом и в светло-сером
мраморе, Пиза; все эти святые зверюшки... Сюда нужно приехать специально,
как, скажем, в Геную. - Награда за наше турне разочарований. Сверкающий мрамор
на яркой и чистой траве наконец отделен от туристов, - идеальный обзор.
Громадный собор Санта Мария Маджоре; на западе от него - баптистерий, а слева
колокольня падающей башни, подхватываемой или подталкиваемой фотографирующейся
толпой. Пиза шикарна камнем, – он не светится розовым, как иерусалимский, но
сияет своим светло-серым. А если вам снова скучно, - то круглая кампанила,
завершенная звонницей, имеет семь ярусов, нижний декорирован
аркатурно-колончатым поясом с глухими арками, остальные опоясаны
ажурной аркадой на изящных колоннах из света... Но лучше - смотреть.
Наконец мы приблизились к морю. В десяти метрах от вылизанных створчатых ракушек
и останков планктона, вдоль всего побережья – сотни, если не тысячи мелких и
крупных гостиниц. Вы помните Джино?.. Мы его встретили в своем же, первом
попавшемся по дороге отеле. Характерно, что он, итальянец, сам ничего там не
ест: эта общая кухня недостойна гурмана и мастера.
Дальше едем мы к Генуе - через изгрызанные пилами скалы каррарского мрамора,
вдоль моря и между гор, по направлению к Швейцарии. Стоят голландские
температуры, но совсем скоро, летом тут будут всерьез умирать от жары, как
теперь каждый год. Если вам интересно, - белоснежные мраморы триасового возраста
залегают по всему склону до гребня хребта, а вблизи Каррары расположены самые
значительные в мире как по качеству, так и по запасам месторождения белого
кристаллически-зернистого мрамора, - тут я вспомнила наше метро... Каменоломни
эксплуатировались еще в Древнем Риме, - но это вы знаете сами.
Генуя внизу под горами, у моря; весь путь к ней – чередующийся и сплошной по
сути туннель с редкими просветами, протяженностью в пару вдохов. В один и тот же
день мы оказываемся в Италии, Швейцарии, Германии, Франции. На границе Италии и
Швейцарии - пробка, проверка, от чего мы давно тут отвыкли. Изумрудная синева и
прозрачность сменились черно-зеленой водою Лугано: отражает она больше
лиственных. Заблудившийся фуникулер провисает совсем над шоссе. А как там теперь
он в Тбилиси, - везет к Грибоеду и Нине?..
Через Милан мы сюда пробираемся, зачерпнув той же речки Тичино. Впечатляющи,
даже сквозь ливень, ухватистые горы с водопадами, вершины скал в облаках,
оседающих, кажется, под ноги. Бесполезно муровать природу в словах. Туннель –
протяженностью (только представьте, - а впрочем, не надо!) 17 километров. И
затем - еще 10. Уши закладывает и в горах, и в туннелях. Красота здесь
непостижима, - а Кавказ все же будет величественней.
Ночь проводим в двух километрах от Страсбурга, - так обидно, что нет при
себе телефонов... Здесь товарищи и коллеги; тут – основная надежда. Если,
конечно, вот-вот не посадят Москаленко и не доконают Ибрагимова в голодовках во
имя Чечни...
В последний день (хорошо бы добавить – «творения») нас окружают
распогодившиеся пионы. Мне встречается именинник-голландец; всей его
тургруппе дружно не приходит в голову отпраздновать юбилей... А мне все
никак не придет (хотя в вопросе - ответ), отчего так живуче масскультурное
христианство, когда значительно проще видеть естественной оптикой, напрямую
общаться с небом, - богами, а не людьми... Без наглядной символики Франциска,
без церкви - и без соборности.
Проезжаем Шварцвальд: Баден от Страсбурга всего лишь в 40 километрах, -
прикупившему тут землю Путину близехонько до Суда. Удобно он расположился.
Кстати, в Бадене термальные воды подавали нам прямо в ванну: там два крана
качают источники с глубины двух километров. Баден-Баден неотразим. – Мой любимый
курорт, где встречаешься в казино - с Достоевским, а в курзале – с тенями
предков.
Проплывает слева Эльзас (эта гонка в окне теперь неотличима от фильма),
справа - горы Бадена. В воскресенье тут нет запрещенных шаланд; но зато - конец
отпусков, вот все к вечеру ринутся... Поляки (естественно, с полей)
собирают раннюю спаржу. По пути к Кобленцу смотришь на верхушки елей сверху
вниз, с автострады. Интересный ракурс у шишек и новогодних вершин...
Приближается мост, перемахивающий три реки: это Мозель с его виноградом. Берег
высокий, - голова тут даже кружилась у друга-издателя, Саши. Но мозельское,
полагаю, неплохо все лечит...
И вот открывается моя непроснувшаяся страна - коровки, овечки, лужайки, до
горизонта – цветовые полоски тюльпанов и гиацинтов, уникальная чересполосица
http://picasaweb.google.nl/dinkelaar/Bloemencorso2007 (тем более, что
цветы - просто выкосят, в мусор, а луковицы - сохранят). Пони, кони, иногда
вышагивающие на проезжую часть оленята (их тогда обтекают машины). Фазаны,
перепела; серые цапли - и лебеди с малышами, размером с мышат. Наконец-то
теплей, чем в Италии, хотя мы циклон привезем, и потом будет дождь. Но «о
птичках» я пишу здесь
http://www.russianlife.nl/stikhi16.htm (в то время, как мой награжденный
кремлевским орденом отец сочиняет - благодарственные
воззвания Путину, а маме - и того проще, ее пользуют экстрасенсы...). Пусть бог
пожалеет моих врагов: им ведь так трудно! Мы вроде разобрались, зачем являлись
на свет (я – чтоб написать наконец вам письмо, для чего иначе – не знаю); а
врагам-то еще предстоит разгадывать этот ребус... Кто-то из нас уже точно
дождется, как будет судить Трибунал. Может быть, не успеют забыть, как предали
стариков-ветеранов, как спланировали геноцид... Искалечили народы, – свои и
чужие. Как загнали нас в клетки, чтоб острей мы познали свободу. У меня вот-вот
юбилей: я три года не видела сына; а родину - дольше. Впрочем, это уже для
статьи, - а ведь именно переход из жанра в жанр разрешил наконец-то отвлечься,
чтоб по-свойски нам поболтать: ).
Спасибо, друзья! Ваша Л.